Ордынка

" Человек предполагает, Бог располагает", а потому не всему, что планируем, суждено сбыться, и порою дорога совсем уходит прочь от предполагаемого маршрута, особенно часто это происходит со мной. Так случилось и на этот раз, когда решили сначала немного уклониться о намеченного плана и заглянуть на тихие улочки Замоскворечья.

Неспешная прогулка по Малой   Ордынке должна была дать возможность посмотреть на дом Островского. Именно неспешная, чтобы почувствовать вкус старой Москвы, образ которого сложился из литературы и живописи. Москва у каждого своя, но в моём представлении она, в первую очередь, патриархальная, купеческая, и никакая реальность современных дней не может вытравить этого образа (форма может меняться, суть - значительно меньше). Именно такую, почти посконную Москву хотелось увидеть, и город не обманул ожиданий: ни пробок, ни потока машин, редкий прохожий появлялся на пустынных улицах, и дома, будто сошедшие со старых картинок Замоскворечья, - снежка только не хватало да цветастой шали на плечах.

Здесь родился писатель, который смог отразить неимоверную глубину тех человеческих отношений, которые так бы хотелось видеть только в  далёком прошлом, но по иронии судьбы, мы с каждым годом всё больше и больше к ним возвращаемся. «Общественные пороки крепки, невежественное большинство сильно. Борьба трудна и часто пагубна» (А.Н. Островский).

Я читала, что дом, в котором родился Александр Николаевич  и провёл первые два года своей не совсем ещё сознательной жизни, сохранился, и в нем сейчас находится мемориальный музей. Адрес, напротив, был неизвестен, но не было сомнений, что мимо, не заметив, пройти будет трудно. Легко.

Адрес выяснила позже (ул. М. Ордынка, 9/12, стр. 6). Так что где-то там, за этим домом, во дворах.

Отец Островского закончил семинарию, а мать была дочерью пономаря, поэтому   моё предположение, что жили они поблизости от церкви, казалось логичным, но, похоже, к моменту рождения сына, Н. Островский уже трудился стряпчим.

Рядом расположенный Храм святителя Николая в Пыжах.

Разглядывая, вобщем-то, неприметные дома и домики, невольно обращаешь внимание на краснокирпичное здание, с немудреной, но выразительной отделкой.

Высшая школа экономики. Нет, интереснее узнать, какую историю сохранили эти стены. А история, действительно, есть, и началась она задолго до строительства, рассматриваемого нами дома.

Где и когда началась она, сказать трудно. Можно сказать, в Москве, где Иван Иванович Колодкин, имел небольшое ювелирное дело и торговую лавку, которые не были особенно выдающимися, а потому и непримечательные. А можно сказать, в Вологде, где Николай Васильевич Немиров обучался мастерству серебряного дела. Сколько таких мастеров приезжало в Москву, но не каждому судьба готовила милость. Николаю Васильевичу повезло, т.к. он, поступив на работу к И.И. Колодкину приказчиком, нашел отеческое отношение к себе, вернее, заслужил его своими трудами и отношением к делу.  Так на горизонте российского ювелирного дела появился Немиров-Колодкин Н. В., ставший наследником купца Колодкина, будущий московский купец 1 гильдии и основатель ювелирной фирмы Торговый дом «Н.В. Немиров-Колодкин».

                                                    (фотографии из интернета)

Женитьба принесла дополнительный капитал в виде приданого невесты, так что вскоре была открыта фабрика. И художественная ценность, и качество выполнения изделий были оценены по достоинству,  а потому к моменту смерти Немирова-Колодкина капитал был  миллионным, и при отсутствии детей-наследников он перешел к 4-м племянникам. А вот они уже стали строить фабрику по производству золотых и серебряных изделий и церковной утвари, у здания которой мы и остановились.

Построенное в самом конце XIX в. здание было двухэтажным, а еще два этажа оно получило значительно позже - 1948-1952 годах. Заметить произведенную надстройку очень сложно.

Мы покидали Малую Ордынку с чувством неудовлетворенности, поскольку помимо необнаруженного дома Островского, не смогли найти и места, где можно выпить чашечку кофе. Одно местечко было, но показалось закрытым, а мысли, что в центре Москвы через сотню-другую метров не сможем найти какого-нибудь кофеюшника, не было. Не было мысли, не было и кофе.  Мы свернули к Б.Ордынке, прошли немного, а далее – по 1 Казачьему переулку.

По-моему, современный дом, но весьма удачно вписанный в окружение.

Из википедии узнаю, что «Первый Казачий переулок — улица в центре Москвы на Якиманке». Только что были в Пыжах, а уже на Якиманке. Ладно, знакомимся дальше.

Сворачиваем на Щетининский переулок.


Знатоки Москвы уже, наверно, догадались, что мы идем к музею Тропинина.

В отличие от дома-музея Островского, на который хотелось только взглянуть, сюда было желание заглянуть. Но именно заглянуть, т.к. портретная живопись не приводила в трепет,  посещение музея, полное название которого звучит как «Музей В.А.Тропинина и московских художников его времени. Искусство XVIII-XIX веков», должно было дополнить образ былых времен. Но именно здесь Судьба взяла нас под своё крыло, изменив не только наши планы, но и взгляды  на то, что можно увидеть на портрете. Конечно, без посторонней помощи в таком деле было не обойтись. И, конечно, мы «застряли» надолго.

Когда Судьба благоволит, остаётся только принимать её подарки. Проводимая в музее выставка «Белый ангел Замоскворечья» имела поэтическое, но мало о чем говорящее, название, к тому же была закрыта. Я подошла к закрытым дверям и ахнула: выставка фотографий той, чей образ давно живёт со мной. Экспозицию нам открыли. Перед нами были фотографии Елизаветы Фёдоровны. И совсем неудивительно, что после того, как мы их посмотрели, мы направились в Марфо-Мариинскую обитель. Но это совсем другая история, в которую вплелись и обитель, и Иверская церковь, и даже мастерская ск. Клыкова.

Прочим же встреченным зданиям должного внимания не уделялось, на то были и объективные причины. Дом, отмеченный знаком «Объект культурного наследия», должен был из себя что-то представлять, но догадаться об этом сложно.

Возможно, на него надо было смотреть под другим углом. Посмотрим. Не больше - не меньше, здание бывшего Петрографического института Аршинова "Litogeae", построенное Шехтелем в 1900 г.

Считается, что это первый частный научно-исследовательский институт России. Может, институт и первый, но то, что научные лаборатории порою содержались на собственные средства, бывало. Интересно другое. Кому не известно, что ребенку надо дать удочку, а не пойманную рыбу? «Отец Василия Васильевича, производитель сукна, для двух своих сыновей, геолога и музыканта, построил институт на Большой Ордынке и Консерваторию в Саратове». Результат: как ученый В.В. Аршинов состоялся и многое смог привнести в развитие российской науки.

(фото из интернета)


Нам оставалось еще немного пройти, рассматривая, как уходят в небытие многие старинные дома, а, может, и дух Замоскворечья?

                                                                                                              (Владимир Первунинский)

"За Москвой-рекой не живут своим умом, там на все есть правило и обычай, и

каждый человек соображает свои действия с действиями других. К уму Замоскворечье

очень мало имеет доверия, а чтит предания " (А.Н. Островский)

Не знаю, не мне судить..

Тем не менее, осознать, что мы были в каком-то ином измерении, смогли, оказавшись ближе к метро. На нас просто обрушился шквал суеты, людская толчея и все прочие атрибуты мегаполиса. Всё сверкало, звучало и двигалось. Зато первый раз появилась возможность перекусить, а от обилия кафе и ресторанов голова шла кругом, особенно после долгих бесплодных поисков найти хоть что-нибудь. Но нам в этот людской водоворот еще не хотелось, а потому отправились в уже проверенную французскую булочную, где смогли еще немного продлить очарование уходящего дня.